Зима

  С моря с рёвом рвалась метель. Фонтан острых как стекло снежинок вонзался в тёмную пустоту скал. Чем выше и ближе к плато, тем сильнее беснуется ветер, а разозлённое море сыплет яростные проклятья небесам. Вьюга плачет, хохочет и ревёт на все лады, снегопад усиливается, скалы застывают под мёртвой серебряной коркой льда. Идти почти невозможно, а снежная буря стёрла всё, что было позади. Теперь только вперёд Античными тропами к нерушимому, как столпы мироздания, приюту.

  Ночь накрыла плато плотным колпаком темноты. Ощущение пространства утратилось полностью и бессмысленность происходящего усиливается с каждой минутой. Неожиданно холст снежного мрака разорвался: из открытой двери туристического приюта показался комендант. Потом была ночёвка, обжигающий слегка замерзшие губы чай из огромного металлического чайника, пахнущий костром спальный мешок, незнакомые люди, то и дело спрашивающие у моего отца: зачем было идти по такой погоде с ребёнком на Ай-Петри?! Походы по Крыму с детьми зимой – на это далеко не каждый согласится!

  Окончив свой ритуальный танец с ночью, метель улеглась, рассвет ещё не начал рождаться, но желающие посмотреть на результаты ночной стихии уже понемногу выходили за двери приюта покурить и продолжить бесконечную в своей приблизительности беседу на тему: «Что было бы, если бы работала канатная дорога?».

  Медленно и высокомерно начало подниматься Солнце, добавив акварели в блестящее серебро яйлы. Становясь всё ярче и ярче, его огненные лучи безжалостно и без остатка сжигали утреннюю дымку. Отступило, застыв в свинцовом молчании море, и смиренно улеглось у подножия Ай-Петри. Обледенелые скалы, покрытые снежной проседью, пережив ночное буйство природы, замерли в немом оцепенении. Только проснувшийся с утренней зарёй Южный ветер не торопясь набирал силу, радостно вещая о пробуждении могучего светила. А кучка ничтожных людей, которые ещё вчера рисковали не увидеть этого рассвета, просто радовались внезапной солнечной погоде.

  И даже будучи взрослым человеком, побывавшим в Больших горах, иногда вдруг отчётливо понимаешь, что впечатления от первого детского похода всё равно не желают укладываться в дальний чулан памяти. Безумство стихий ночью и Храм солнца днём, истёртый пошлый образ почтовых открыток и невероятные по своей красоте хребты, асфальтированная дорога почти до вершины и живые слова на мёртвом металле табличек на туристических тропах.

   Лето

  Верёвка невиданной тропической змеёй раскладывается на камни, новые карабины играют на солнце, ещё новая каска. Страх ещё не родился, но  уже есть молчаливое преклонение перед скальными стенами, контрфорсами, каминами и прочими академическими формами рельефа. Утопая в ультрамарине, грозным бастионам высятся зубцы Ай-Петри.

  Место паломничества обитателей пляжа, утоптанное бесчисленными шлёпанцами, сфотографированное столько раз, что здешние скалы уже вылиняли от фотовспышек, оплот стандартов, мекка скучающих. Даже в путеводителе для альпинистов-скалолазов «Альпы в Крыму» 1968 года значится следующее: «Сюда летом стекаются группы экскурсантов, чтобы встретить восход солнца, увидеть сказочный «зеленый луч», который, как говорит поверье, приносит радость и счастье. Зрелище это поистине восхитительное, описать красоту его просто немыслимо».

  Сейчас же это башня с немыслимым количеством оборонительных стен и коварным камнепадом, вожделенная вершина, которая примет только избранного. Ветер с яйлы, как пение Сирен. Горячее порывистое дыхание скалы, острый как нож звук падающего камня.

  Восхождение окончено, выходим недалеко от зубцов. Ослепляя и гоня прочь остальные мысли, прорезают память слова  Арлен Блум: «Вершину нельзя покорить. Ты стоишь на ней считанные минуты, а потом ветер сметает твои следы.»

   Осень

   Подъём из Большого каньона Крыма… На глупые вопросы праздных зевак, мы, сильно занятые и сосредоточенные туристы, отвечаем: «На Ай-Петри!». На людей в туфлях, с пакетами и фотоаппаратами это действует безоговорочно сильно, хотя из десяти интересующихся нашим маршрутом, как минимум двое, наверняка, интересовались чем-то другим. В их глазах померкли все покорители Гималаев, так как это далеко и не очень понятно, а тут вполне реальные люди с огромными рюкзаками идут не просто вверх, а пешком на Ай-Петри!

  По мере приближения к площадке Бойко энтузиазм несколько ослабевает, но лавры покорителей Эвереста не дают нам покоя, и мы, не сбавляя шага, оголтело бежим по тропе. Лес заканчивается как-то внезапно: вроде бы ещё не вершина, но узкая битая тропа уверено тянется вдоль кромки. Ещё мгновенье и появляется совершенно невозможное: скалы расступились, направив свои стены вглубь бездны, лес полыхает всеми красками осеннего пожара. Греется в ласковых лучах уже нежаркого  осеннего солнца яйла. Короткий осенний день скоро закончится, одеяло амбиций разлезлось на мелкие лоскутки: ведь вершину нельзя покорить…

  Гордо высится над Ялтой гора Ай-Петри, имя её известно всем как самому маленькому местному мальчишке, так и туристам из самых отдалённых уголков мира. Люди, пытаясь, покорить вершину проложили туда канатную дорогу, разбили скалы и сделали проезд для автомобилей, но ветер одинаково занесёт следы и шлёпанцев, и скальных туфель, и горных ботинок.

   Великодушная в своём могуществе, прекрасная в своём величии гора Ай-Петри рисует всеми красками рассветы и закаты, направляет реки, образуя водопады, яростно сбрасывает метели и ураганный ветер. Впрочем, выбор сделан уже навсегда: скалистые пики и небрежный макет Ялты на бесконечном фоне моря заставляют снова и снова подниматься вверх, к вершине, которую нельзя покорить.